Увидеть лицо - Страница 170

170

— Я буду паинькой. А если появятся веские основания, вначале попрошу у тебя письменное разрешение с печатью.

— Подмахну легко! А теперь пойдем, продолжим наши многосерийные разбирательства.

Его голос чуть дрогнул, и Алина отчетливо поняла, что ему вовсе не хочется ни в чем разбираться.

Ей и самой не хотелось.

* * *

Алексей выбрал себе ярко-синий хаусбол, взвесил его на руке, закрепил пальцы в отверстиях, покачал рукой, а потом резко послал шар вперед. Шар с гулом покатился по дорожке и врезался в кегли, сбив их все разом.

— Страйк! — кисло констатировал Олег, подбрасывавший на ладони бильярдный шар. — Поздравляю.

— Чего? — переспросил Алексей, оглядываясь. Кончик его носа был заклеен пластырем из его же собственного запаса, и в целом внешне Евсигнеев уже начал напоминать неудачливого боксера.

— Страйк, говорю. Сбивание всех кеглей разом, — пояснил Олег. — Боулинговый термин.

— Не слыхал, — пробормотал Алексей, наблюдая, как «грабли» убирают кегли с дорожки. Алина, пристроившаяся на маленьком диванчике, передернула плечами и потянулась за сигаретой. Сидевшая рядом Кристина с опаской посмотрела на нее и передвинулась еще чуть-чуть, хотя и так занимала самыйсамый краешек дивана. — Елки, так и будем кочевать из комнаты в комнату? А что делать, когда в каждой будет по покойнику?.. вернее, по луже крови?

— Заткнись! — пискнула Логвинова, уже не знавшая, кого ей бояться. Алексей осклабился.

— Нервишки?!

— Хватит! — Олег стукнул кием об пол. — Начнем с того, на чем закончили! Аля, что ты имела в виду, когда сказала, что мы сами создали этот дом?

Виталий, сидевший на широком подоконнике и обозревавший мокрый сад, повернул голову. В зубах у него торчала дымящаяся папироса, влажные волосы были взъерошены, а глаза смотрели с холодной северной тоской, словно у старого изможденного волка.

— Может статься, что и не только… — начала Алина, но тут же мотнула головой. — Ладно, пока только дом… Начнем с паука…

У Марины, сидевшей на кожаной банкетке, вырвался полусмешок-полустон.

— Я уже не буду в очередной раз пережевывать тот факт, что здесь появились вещи, которые мы желали бы видеть или иметь, и вещи из нашего прошлого, наши грехи и наши страхи. Важно еще и то, как и какими они появляются. Марина до смерти боится пауков и при этом совершенно уверена, что паук — это насекомое с четырьмя глазами, шестнадцатью ногами и клыками, как у кошки. Вряд ли она когда-нибудь внимательно рассматривала паука, чтобы толком знать, где у него, чего и сколько.

— Упаси боже! — сказала Рощина, разглядывая свои ногти.

— И надо же, какое удивительное совпадение — здесь появляется именно такое чудовище. В природе такого не существует… для нас, но он есть, по-тому что Марина считает, что именно так выглядит паук. Это ее страх, ее вещь. Вы видели часы Бориса — часы которые шли без механизма. Моя электрическая подвеска, которая, как безоговорочно утверждают Олег и Виталий, никак не может работать, но, тем не менее, преспокойно работает, потому что я считаю, что она устроена именно так и поэтому должна действовать.

— Подтверждаю, — сказал Олег и поднял руку, потом ловко провернул кий в пальцах. — Далее. Лампы в коридоре, в холле и в Светкиной комнате — особенно в Светкиной комнате — там их целое море. Помните, как она боялась темноты?

— Ее страх, — пробормотал Жора себе под нос. — И ее вещь.

— Я проверил — они даже не подсоединены к проводке. Просто так висят на потолке и на стенах плафоны с лампочками.

— Не нужно особо напрягаться в дедукции, чтобы предположить, что бедная Света вряд ли смогла бы сама подвесить лампу, уж не говоря о том, что она не разбиралась, как чего работает, — заметил Виталий и щелчком сбил пепел в стоящую возле его согнутой ноги пепельницу.

— Но они же горели, — Марина подняла голову. — Она показывала мне свою комнату… позавчера.

— Уже нет. Кстати, газовая плита на кухне теперь тоже не работает. Между прочим, там даже нет газовой трубы.

Жора ударил кулаком по своей раскрытой ладони.

— Как мы не заметили этого раньше?!

— Раньше нам было не до газовых труб! — Петр вздохнул. — Но я все равно ничего не понимаю! Можете меня хоть на хр…

— Петя, не развивай, мы поняли! — Виталий отмахнулся. — Дальше. Перестали работать телевизор и видик.

— С чего б ему работать, если вы с Олегом и Жоркой их на кусочки разобрали! — Кристина отпила из чашки немного воды и нервно потерла нос.

— Мы это сделали уже после того, как они перестали работать.

Жора подтверждающе кивнул.

— Точно. И то, что находится там внутри, отправило бы в психушку любого телемастера!

— Грубо говоря, они тоже не могли работать, но работали? — уточнил Петр.

— Именно. Поскольку мы уже выяснили, что вещь, которая не может действовать, но действует, перестает действовать после того, как… — Жора потер ладонью вспотевший лоб. — Господи, какая галиматья!.. Перестает действовать после того, как человек, который ее… скажем, представлял, умирает, то телевизор и видик — это вещи кого-то из погибших. Только вот кого? В технике все они были не бумбум!

— Если рассуждать логически, то это Ольгина вещь, — сказал Виталий. — После смерти Светы и ювелира телевизор еще работал. — Только вот почему именно ее? Все мы представляем в своей квартире телевизор, как же без него? Почему же он был здесь именно для нее? В чем это он ей был жизненно необходим? Желанная вещь…

— Я знаю, — Кристина поставила чашку на пол. — Я вчера ночью заходила в гостиную, перед тем, как спуститься в кухню. Олька там как раз что-то смотрела и ненадолго вышла, а кассету в видике оставила. Она меня не заметила, а я зашла в гостиную за сигаретами, ну… и заодно посмотрела, что в видике за кассета. Жуть! — она изящно передернула плечами.

170