Увидеть лицо - Страница 148

148

— Ты прав.

— Странно, — Виталий задумчиво посмотрел на него. — Несмотря на твою устрашающую внешность буйного гладиатора, ты кажешься на редкость добродушным парнем. Мне даже странно подумать, что и у тебя есть свой скелет в шкафу.

— У него, скорее, черепушка в тумбочке, — не преминул вклиниться в разговор Олег. Петр захохотал, потом сказал:

— Ну ты…

— Знаю, — Кривцов удрученно махнул рукой. — У меня нездоровое чувство юмора.

— По крайней мере, это лучше, чем напиваться или закатывать истерики, — сказала Алина. — И хоть как-то отвлекает остальных.

Олег послал ей воздушный поцелуй.

— Лапуля, я всегда говорил, что ты — женщина моей мечты! Искренне надеюсь, что маньяк — не ты, если, конечно, ты не развлекаешься тем, что периодически вываливаешься из окон! Глаза… боже мой, какие глаза!

— Жора хотел что-то сказать, — деликатно напомнила Алина — не столько для того, чтобы услышать Жорино признание в чем-то, сколько, чтобы отвлечь общее внимание от своей персоны, особенно Маринино, которая смотрела на нее с такой открытой неприязнью, что по коже бегали мурашки. — Ты говорил, Жора, что это ремень твоего отца?

— Да, — Вершинин мрачно кивнул, — моего отца. Он был козел, — выдав это, Жора тотчас же ткнул пальцем навстречу уже шевельнувшимся губам Олега. — Даже рта не открывай, понял?! Иначе я сделаю с тобой что-нибудь ужасное!

— Я родился, — отозвался Олег. — Вряд ли ты сможешь сделать со мной что-то еще более ужасное. Говори спокойно — семейные проблемы для меня не повод для шуток.

Жора засунул руки в карманы брюк и мрачно уставился в стену, на которой висели его картины. Алина вздрогнула — после кадров из фильма она никак не могла отделаться от мысли, что сейчас посередине гостиной стоит сам Рок, а вовсе не владелец волжанских Интернет-кафе.

— Нас было двое в семье — я и старший брат Колька. Наверное, если б я был единственным ребенком, мне бы пришлось гораздо хуже, а так мне доставалась только половина папашкиного воспитания. Макаренко хренов!.. — Жора покачал головой. — Как он нас полосовал! Тем самым ремнем. Я кроме этого ремня ничего и не помню о нем, точно моим отцом был ремень, а не человек… Он называл его «черный доктор». Каждый день лечил — за малейший проступок. Бить он умел… со стороны и не видно… Мать пыталась вступаться за нас… но бестолку! Он говорил, что так воспитает из нас настоящих мужиков, — Жора невесело усмехнулся. — Что ж, Кольку он действительно воспитал настоящим мужиком — копия получилась прямо. И прибили его по-мужски — в пьяной драке. А ремень… Ремнем этим я как-то папашку своего педагогического придушить пытался… пока он дрых… после очередного урока. Но не смог. Бросил и убежал. Малой был, глупый. Иначе…

— Иначе бы что? — быстро спросила Марина, уловив, что пауза грозит превратиться в конец рассказа.

— Иначе бы придушил, — спокойно ответил Жора. — Сучара был мой папашка. Никогда не мог понять, зачем мать за него вышла. Она — тонкая интеллигентная женщина, а он… козел!.. Зла любовь, но не настолько же!..

— Не представляю, чтобы кто-то мог тебя бить, — Марина встала и принялась прохаживаться по комнате, разминая затекшие ноги и разглядывая шкафы. Жора посмотрел на нее не без иронии.

— Я развивался согласно всем биологическим законам и тоже был ребенком. Или ты думаешь, что я сразу родился здоровым мускулистым дядей, дал по морде акушеру и пошел покупать себе компьютер?!

— Не понимаю, как вы можете шутить, когда…

— А так! — вдруг взорвался Вершинин. — Мы шутим, Олька и Петя напиваются, ты косы плетешь и задаешь идиотские вопросы! Каждый реагирует, как может!

— Чего ты на меня орешь?! — изумилась Марина, потом склонила голову набок, разглядывая Жору так, словно увидела его впервые. — Знаешь, Жора, а ты ведь начал сдавать. Несмотря на твои… м-м… габариты, ты становишься слабым. Продолжай орать. Хуже от этого только тебе.

— Это соответствует твоей теории? — холодно осведомился Виталий. Жора посмотрел на него.

— Какой еще теории?

— Теории не по моей части, — Марина махнула рукой в сторону Алины, повышая голос, и лежавшая на диване Ольга съежилась и натянула одеяло на голову, так что теперь были видны только кончики ее угольно-черных волос. — Это вон она теоретик. Только теорий вы от нее больше не дождетесь, потому что ей страшно!

— У меня есть имя! — отрезала Алина осипшим от бесчисленных выкуренных сигарет голосом. — Чего ты на меня взъелась?! Трахнули-то тебя!

Глаза Рощиной яростно сверкнули. Олег хохотнул, продолжая смотреть на огонь, а Жора укоризненно сказал:

— Дамы, дамы!.. А вот ты, Аля, сейчас была не на высоте.

— А вот мне плевать! — Алина вытянула из пачки очередную сигарету и начала мять ее в пальцах, роняя золотистые табачные завитушки и в душе ставя себя к стенке за этот выпад. Тарантулы, говорил Жора. Вот это было самое настоящее тарантульское поведение. А то и каракуртское.

— А вот мне бы хотелось узнать, что нашел в своей комнате наш классный руководитель, — Петр снова посмотрел на потолок, потом на стены, обшаривая глазами каждый предмет. Очевидно, он боялся скрытой ловушки с таймером.

— Я нашел это, — Виталий вытянул из кармана сложенный собачий ошейник и покачал им в воздухе.

— Что это — ошейник? — недоуменно спросила Кристина, приподнимаясь в кресле. Марина остановилась возле горки с хрустальной посудой, открыла ее и начала разглядывать разнообразные по форме бокалы и вазочки. Ярость была даже в протянувшейся от ее ног тени.

148