Увидеть лицо - Страница 146

146

— Что ты сделала этой кислотой?

— Ничего, — ее глаза открылись и насмешливо оглядели потенциальных слушателей. Брови-усики чуть приподнялись, придавая лицу выражение милого, бесхитростного недоумения. — Будете пытать?

— Возможно, — ответил Виталий без тени насмешки в голосе. Кривцов задумчиво сказал.

— Я в подвале видел пассатижи. Э, да чего там далеко ходить, когда в соседней комнате полно оружия! Знатоки средневековых пыток утверждали, что медленное и вдумчивое потрошение и шинкование делало людей необыкновенно разговорчивыми.

На этот раз брови-усики встали почти вертикально.

— Вы офонарели?!

— Если понадобится, я сама этим займусь! — прошипела Кристина из своего кресла. — Я не хочу, чтоб меня из-за тебя убили!

— Если мы отсюда выберемся, я позабочусь, чтобы ты, звезда херова, до конца жизни сортиры на вокзалах скребла! — Ольга, приподнявшись, выглянула из-за спинки дивана. — До конца жизни!

— Это мы еще поглядим! Ты не знаешь, какие у меня связи! Даже не представляешь!

— Скрести сортиры всяко лучше, чем лежать в холодильнике, — ободряюще заметил Олег. Жора неожиданно припечатал столешницу широкой ладонью, отчего подпрыгнула стоявшая на ней посуда, потом со столь же неожиданным для такого проявления эмоций спокойствием произнес, глядя на Ольгу.

— Продолжай.

— Ладно, — Ольга скривила губы. — Мне было восемнадцать, я работала в модельном бизнесе… Дальше надо объяснять? Или сами сообразите?

— Плеснула в личико красотке-конкурентке? — негромко спросил Виталий, глядя на баночку с кажущейся совершенно безобидной жидкостью. Лицо Харченко исказила гримаса то ли отвращения, то ли страха.

— Да. Таньке Дердюк. Редкостная была стерва… и мужика у меня увела денежного и перспективного… Постервозней меня была, даже…

— И что с ней стало? — потрясенно спросил Петр, ошеломленный что такое страшное происшествие обсуждают таким непринужденным тоном. Ольга покосилась на него с сонной иронией.

— Как что? Инвалидом она стала. Без зрения, речь потеряла, да и внешний вид ее значительно ухудшился. Моделью, понятно, она быть перестала… — Ольга криво улыбнулась, потом прикусила губу, и глаза ее вдруг стали невероятно старыми. — Вы не представляете, как быстро разбегаются все мужики, если женщина теряет привлекательность, более того, становится инвалидом. Любить из жалости умеют только бабы. Ну… — Ольга потянула к себе сигареты, — по крайней мере, она осталась жива. Одно время я даже хотела послать ей денег, но не знаю, где она сейчас и что с ней.

— То есть, хочешь сказать, ты раскаялась? — Жора хмуро посмотрел на нее.

— Я? С чего вдруг?! Если б я не сделала этого с ней, она сделала бы то же самое со мной. Но за любое удовольствие надо платить? Ты романтик, Жора, ты не поймешь.

— Удовольствие?!

Его передернуло. Сейчас он не понимал, как мог переспать с этой женщиной, из глаз которой во всей своей уродливости выглядывал редкостный и расчетливый цинизм. Несмотря на привлекательную внешность, Ольга теперь казалась омерзительной, словно кусок гниющего, нашпигованного опарышами мяса, небрежно завернутый в красивейший нежного цвета гипюр. Жора отвернулся и, глядя на разбивающиеся о стекло дождевые капли, с облегчением подумал — как хорошо, что он не имел глупости влюбиться в Ольгу, чья изобретательность в сексе его просто ошеломила. Как хорошо, что это осталось всего-навсего затейливым пьяным перепихоном!

— Да ты просто психопатка! — заявила Кристина, резко вскидывая голову, отчего черно-красные волосы веером взметнулись над ее плечами. — Это ты всех поубивала! Маньячка!

Ольга искренне расхохоталась, откинув голову на спинку дивана.

— Да уж лучше быть психопаткой, чем такой дурой, как ты! Ох!.. — она ладонью вытерла выступившие слезы. — Представляю себя подвешивающей алебарду к потолку! Господи! Весь «Вавилон» помер бы от смеха. А Альку я выкинула из окна и тут же кинулась втаскивать обратно для улучшения собственной репутации?! Или совесть во мне взыграла! — Ольга щелкнула зажигалкой, посмотрела на крошечный лепесток пламени и задула его. — А ты у нас, значит, прямо дева Мария! В незапятнанных белых одеждах! Тебе рассказать, какие интересные штуки народ под кайфом иногда вытворяет?! Думаешь, я не заметила, что ты вечно подпудренная?! Да и сейчас тоже!

— Ты принимаешь наркотики?! — воскликнул Петр с негодованием человека, ведущего предельно здоровый образ жизни. Алина, со страхом дожидавшаяся, когда очередь дойдет до нее, зажала себе рот ладонью, поймав уже готовый вырваться наружу истерический хохот, потом посмотрела на запертую дверь. Она уже заметила, что кто-нибудь смотрел на дверь постоянно.

Голова Логвиновой дернулась, будто ей влепили хорошую пощечину.

— Да я!.. Да это вообще не считается! Это ерунда! И я, между прочим, — она ткнула в Ольгу пальцем, — никого не уродовала. И то, что я в комнате нашла, — это вообще!.. Мелочь, всего навсего — безделушки, которые я у одноклассников воровала! Календарики, монетки, дешевые колечки… Из-за этого никто не пострадал!.. разве что девчонка, на которую я все это свалила, когда попалась, и ее из школы выжили… Но это все! Я никогда никого не убивала… и здесь все остальные, кроме тебя, нормальные и никого… — она замолчала, чтобы набрать воздуха, и Петр тут же простодушно сказал:

— Почему? Я убил.

Кристина так резко захлопнула рот, что прикусила себе язык и ойкнула. Глаза Виталия блеснули, но он ничего не сказал, сминая в пальцах папиросу. Жора бросил на водителя изумленный взгляд.

146